Михаил Крутихин о «национальном достоянии»: «С одного конца нет газа, с другого — потребителей».

В докладе компании Sberbank CIB, адресованном узкому кругу инвесторов, но получившем в результате утечки скандальную известность, сказано, по сути, что «Газпром» — никакое не «национальное достояние». Он, пишут аналитики, затевает грандиозные убыточные проекты, действуя вопреки интересам акционеров, из которых главный — государство. Зато обогащает избранных подрядчиков. Автор доклада уже уволен, глава «Сбербанка» Герман Греф извинился перед главой «Газпрома» Алексеем Миллером, а заодно, на всякий случай, — перед упомянутыми в тексте подрядчиками. При этом эксперты в один голос повторяют: такой документ не мог появиться без ведома самого Грефа. Нефтегазовый аналитик и партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин объясняет, как на самом деле обстоят дела с нашим «национальным достоянием».

1 июня 2018 в 17:40 | Автор: | Категории: Интервью

Михаил Иванович, аналитики сказали, что «Газпром» обогащает не собственных акционеров, не государство, а подрядчиков. А это как?

— Проекты «Газпрома» действительно не соответствуют интересам его акционеров. А вот какие заказы получают подрядчики — это другой вопрос. Ситуация такая, что политическое руководство страны навязывает «Газпрому» проекты, которые ему абсолютно не нужны и коммерчески провальны, нерентабельны. В результате в проигрыше остаются сам «Газпром» и государственный бюджет, потому что компания на 50 с лишним процентов — «народное достояние». А в выигрыше — компании, которые строят никому не нужные трубопроводы. Как правило, они контролируются двумя людьми: это Аркадий Ротенберг и Геннадий Тимченко.

Каков механизм их «выигрыша»? Подрядчики в коммерческих проектах заключают контракты, получают прибыль — что тут не так?

— К «Газпрому» приходит много разных потенциальных подрядчиков. Все они должны проходить через конкурс. Я не раз с этим сталкивался. Компании проходят серьезный отбор. И когда уже признано, что их предложение — самое лучшее по срокам и цене, вмешивается одно из управлений «Газпрома» и требует снизить цену еще на 10-15 процентов. Если подрядчик соглашается, это ведет к серьезному снижению качества. А есть особый класс подрядчиков, которые такого отбора не проходят. Это те самые компании Ротенберга и Тимченко. С ними контракты заключаются без всяких конкурсов, без всяких правил, просто по решению руководства «Газпрома».

Я даже не спрашиваю про реакцию ФАС, но у компаний есть частные акционеры, в том числе — иностранцы. Они-то как допускают такое?

— У компаний даже в советах директоров сидят иностранцы. И российские экономисты, известные либеральными рыночными взглядами, например — Владимир Мау, ректор РАНХиГС. Вот он—то как соглашается с абсолютно некоммерческими проектами и решениями «Газпрома»?

Вот именно.

— Решения исходят не из совета директоров, не из правления компании, это решения большого политического руководства страны. Против этого выступать никто не решается.

Даже иностранцы?

— А вы посмотрите, какие это иностранцы. В совете директоров «Роснефти» сидит, например, Герхард Шредер. Или — бывший сотрудник «штази» Маттиас Варниг. Эти люди никогда не будут выступать в интересах нормальных акционеров, они «на содержании». Посмотрите на их оклады. Шредеру надо платить алименты трем бывшим женам. Когда его сначала «Газпром» нашел, а потом «Роснефть» подхватила, это было для него выходом из тяжелого финансового положения. Когда говоришь об этом с немцами, для них это поведение бывшего федерального канцлера — предмет стыда.

Ну, совет директоров — понятно, а почему акционеры помалкивают? Им дивиденды не нужны? Почему они не переизберут совет директоров?

— Это должно происходить на общем собрании акционеров. А в «Газпроме» решающий голос, больше 50 процентов, принадлежит правительству. У меня как-то был собеседник — руководитель Ассоциации миноритарных акционеров «Газпрома». Я его спрашиваю: как же так, ведь единственное, о чем должен заботиться акционер, — чтобы у компании был минимум издержек и максимум прибыли? Но и он отстаивал расходование средств на абсолютно некоммерческие проекты. То есть казачок—то засланный. И представители акционеров, на самом деле, нисколько интересы акционеров не защищают.

Объясните, пожалуйста, чем так уж плохи проекты, которые вы, как и аналитики Sberbank CIB, называете нерентабельными? Скажем, чем плоха «Сила Сибири»?

— В 2012 году плановики и экономисты в самом «Газпроме» подготовили документ под названием «Обоснование инвестиций». Они рассчитали на 30 лет с начала инвестиций в этот проект. В документе было 26 вариантов расчетов для разных цен на энергоносители. Проанализировав все возможности, экономисты объявили: такой проект не окупится никогда. В апреле 2015 года Министерство энергетики, докладывая в Госдуме о результатах работы, подтвердило, что «Сила Сибири» — не тот проект, где нужно ожидать окупаемых инвестиций. То есть деньги будут вкладываться в заведомо провальный проект.

Вообще-то раньше нам говорили о «Силе Сибири» как о страшно выгодном контракте с китайцами, который заставит притихнуть Европу.

— Вот мы просчитываем рентабельность этого проекта — и не получается, что выгодно. А получается, что все, что сейчас выходит из «Газпрома», — сплошная ложь. Документ по «Силе Сибири» подписали в 2014 году в Шанхае, а контрактом его назвали в последний момент. В этом «контракте» не было даже базовой стоимости газа. Дальше надо было еще проводить переговоры. Уверяли, что китайцы предоставят на это строительство от 20 до 25 миллиардов долларов. И это была ложь: китайцы такого не обещали. Пошли разговоры, что на протяжении 30 лет «Сила Сибири» будет поставлять в Китай 38 миллиардов кубометров газа в год.

Вот вам и окупаемость. За счет таких огромных поставок.

— Стоп. Как такое может получиться? Давайте посмотрим по графику. В декабре 2019 года может пойти первый газ в Китай с Чаяндинского месторождения в Якутии, потому что очень активно идет строительство самой простой части проекта. Но сначала мощность потока будет чуть больше 4 миллиардов кубометров в год. Чтобы выйти на 8 миллиардов кубометров, надо ждать 2021 года. А чтобы выйти на обещанные 38 миллиардов — надо ждать 2028 года. И возможно это будет, только если «Газпром» прямо сейчас начнет освоение еще одного крупного месторождения — Ковыктинского в Иркутской области. И соединит его с Чаяндой газопроводом длиной 800 километров. Пока этого не произойдет, никаких 38 миллиардов кубометров в Китай не будет.

Хорошо, но после 2028 года этот объем возможен? Тогда все и станет окупаться. «Газпром» просто мыслит на перспективу.

— Китайцы заранее оговорили себе цену, которая не оправдает ни добычу, ни транспортировку газа. Даже не покроет себестоимость. В самом начале экономисты «Газпрома» подсчитали, что вместе с освоением двух месторождений стоимость всей этой инфраструктуры должна была приближаться к 100 миллиардам долларов. Потом в России произошла девальвация рубля. И получилось, что на самую простую схему надо потратить примерно 55 миллиардов долларов. Но одновременно инфляция раздула цены на работу, на материалы — на все. И теперь меньше чем за 80 миллиардов долларов этот проект не осуществить. И все цифры, которые теперь приводит «Газпром», — это ложь по отношению к старому обоснованию инвестиций, к технико-экономическому обоснованию проекта, ко всем прежним расчетам самих газпромовских экономистов. Такой проект. Он не выгоден никому.

«Сила Сибири» заменила другой проект — «Алтай», который предполагалось связать с уже разработанными месторождениями. Он был бы выгоднее? Почему он не был реализован?

— В свое время Путин действительно объявил, что мы пустим газопровод в Китай от тех месторождений в Тюменской области, где уже идет добыча и откуда газ качается в Европу. Да, оттуда можно построить трубу через российско-китайскую границу, по участку между Монголией и Казахстаном. Там есть такой короткий отрезок. Он, кстати, проходит по экологически чувствительной зоне, это плато Укок, которое еще и священное для алтайцев. То есть там строить ничего нельзя, но «Газпром» говорил — ничего, можем. Но против такого проекта с самого начала выступали китайцы.

Китайцам—то какая разница?

— Они сказали: на этих территориях у нас нет потребления газа, нам еще три тысячи километров надо оттуда тянуть к промышленно развитым районам на востоке Китая. Там им газ не нужен. Там проходят трубы из Средней Азии, откуда китайцы уже получают достаточно газа. Там уже три газопровода идут и четвертый строится. «Газпром» продолжал настаивать. Китайцы выдвинули три обязательных условия: первое — их пустят разведывать и добывать газ на российской территории, второе — им позволят участвовать в строительстве магистральных газопроводов из России…

Какой ужас.

— …Третье — мы получим право экспортировать свою долю в добыче. Это то, что китайцы делают в Туркмении. На все три пункта «Газпром» ответил, что это невозможно. Так что никакого «Алтая» не будет. Во-первых, у «Газпрома» и так мощность разведанных и освоенных месторождений вдвое больше, чем надо для продажи в Европу. Во-вторых, китайцы будут строить газопроводы — а вдруг они покажут нашим привилегированным подрядчикам, что у них себестоимость строительства раз в десять ниже? Как это было на некоторых участках нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан». И наконец, дать им газ экспортировать — это надо менять российские законы, по которым «Газпром» в экспорте монополист.

Но вообще-то газопровод китайцам нужен, да?

— Китайцам новые трубы не нужны вообще. Они хотят получать газ в сжиженном виде в тех проектах, где они участвуют в добыче.

Зачем тогда они подписывались под «Силой Сибири»?

— Это был меморандум о взаимопонимании. Десять лет китайцы вежливо подписывали ни к чему не обязывающие документы. А в мае 2014—го, во время визита Путина в Шанхай, за 20 минут до подписания их уговорили назвать очередной документ не меморандумом, а контрактом. Они подписались и сказали: ну, хорошо, построите — мы будем этот газ брать, хотя могли бы прекрасно обойтись и без него.

В итоге получилось: если тянуть трубы оттуда, где у нас есть месторождения, то у китайцев нет потребления, а чтобы дотянуться до их потребления — у нас нет месторождений, надо тратиться на разработку. И все равно непременно надо строить?

— Наши знаменитые подрядчики построили линию «Сахалин — Хабаровск — Владивосток». Со стороны китайцев спроса на этот газ нет, они этот газ не хотят получать. Они строят в восточной части свои терминалы по приему сжиженного газа. Но и с российской стороны нет на Сахалине газа, чтобы заполнить этот газопровод. Там газ предназначен для других целей. Но трубу все равно проложили. Просто в интересах подрядчиков.

Вы сказали, что китайцы заранее оговорили себе низкую цену. А как это возможно, если в целом в азиатско-тихоокеанском регионе цены на газ высокие, выше, чем в Европе?

— Еще до шанхайского документа в 2014 году, заранее, китайцы подписали с «Газпромом» несколько рамочных соглашений, одно из них — о принципах формирования цены. Цену они привязали к нефтяным индексам в том регионе, и цена эта будет очень низкая. Там действительно свой рынок, совершенно свои цены, временами они действительно выше, чем в Европе, а временами сближаются. Полтора года назад они были практически такие же, сейчас наметился разрыв. Но на этот рынок вышли американцы, они уже начали поставлять сжиженный газ в Китай. Повысилась мощность австралийских проектов. И ожидается, что в этом регионе цена резко упадет в конце этого года.

Какие проекты «Газпрома» можно назвать коммерчески выгодными, чтобы их рентабельности хватало и на окупаемость проектов «политических»?

— Нет таких проектов. В прошлом году «Газпром» в общей сложности экспортировал 210 миллиардов кубометров газа. При этом он уже разработал столько промыслов, что у него лишнего газа, который хоть завтра можно начать экспортировать, — еще под 200 миллиардов кубометров в год. Но рынка нет. Зачем он разрабатывал эти месторождения, готовил к добыче? Напрасно потраченные деньги. Про газопровод «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» я уже сказал: с одного конца нет газа, с другого — потребления. Про «Силу Сибири» тоже все сказали. «Турецкий поток», бывший «Южный поток»: в него уже вложили 17 миллиардов долларов, не имея никаких разрешений от Европы на поставку газа. А будет все 25 миллиардов. Он нацелен на рынки, где потребление газа минимальное, много туда не продать. То есть проект никак не оправдывает строительства гигантских инфраструктурных сооружений.

Есть «Северный поток».

— Это немецкий проект: немцы бесплатно получают от «Газпрома» новые газопроводы через Балтийское море. Стоимость новой инфраструктуры, в которую вложился «Газпром», от Бованенковского месторождения на Ямале до Германии, — 44 миллиарда долларов. Зачем надо было столько денег вкладывать, когда есть исправная, хорошо работающая инфраструктура, которая проходит через Белоруссию и Польшу, через Украину? Украина на протяжении последних десяти лет выполняла свои обязательства по транзиту российского газа безукоризненно. Но нет: чтобы насолить украинцам, лишить их прибыли от транзита в размере примерно 2 миллиарда долларов в год, надо вложить 44 миллиарда в строительство в северном направлении и еще 25 миллиардов — в южном.

Если «Газпром» так безумно, как вы описываете, тратит деньги, на что он тогда живет, футбольный клуб содержит, башню в Петербурге строит и так далее? Он же должен давно разориться?

— На протяжении последних четырех кварталов «Газпром» оказывался, как говорят англичане, «в красной зоне», то есть — в убытке. Прошлый год, этот и еще два года — это будет пик инвестиций в никому не нужные проекты собственных денег или занятых в российских банках.

Деньги-то у него откуда на это, если он такой убыточный?

— «Газпром», конечно, деньги зарабатывает. Но часть идет на авантюрные проекты, а часть — на удовлетворение собственных потребностей, в том числе — на строительство этого «кукурузного початка» в Петербурге, много еще на что. Вот такая оригинальная компания. Но она никогда не разорится, потому что у нее есть поддержка государства. Ей простят какие-нибудь налоги, ее на льготных условиях профинансируют из госбюджета…

Вот мы постоянно слышим, что мы живем за счет газа и нефти, а вас послушать — так это газ и нефть живут за счет нас.

— Даже в лучшие времена, когда «Газпром» еще не вкладывал столько в такие проекты, российский бюджет получал от него от силы 7 процентов. Остальное — от нефти.

Осенью 2017 года эти же аналитики Sberbank CIB примерно то же самое, что теперь — про «Газпром», говорили о «Роснефти».

— «Роснефть» пока не убыточная. Да, у нее гигантский долг, но пока поток денег у нее позитивный. Хотя проблемы у нее есть: с эффективностью управления, с абсолютно некоммерческими вложениями. В гибнущую экономику Венесуэлы вложены миллиарды долларов. Или — миллиард в Иракский Курдистан, хотя понятно, что оттуда деньги «Роснефти» никогда не вернутся. Или планы создания нефтехимического производства в районе Владивостока и Находки на Тихоокеанском побережье: абсолютно провальный проект, чисто политический. Когда-то у «Роснефти» не было таких проектов, но теперь она идет по стопам «Газпрома».

Заметили ошибку в тексте? Пожалуйста, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

Читайте также:

Новости Lentainform
Загрузка...
Экспертный Консалтинг